Я побывала на Военно-грузинской дороге дважды: в сентябре 2011 и в октябре 2013. Оба раза на велосипеде. Заядлые велосипедисты уверены: хочешь познакомиться с местностью — лучше велосипеда способа перемещения нет. Пешком – слишком медленно, не всё увидишь. На машине – слишком быстро, много пропустишь. А велосипед – это золотая середина. Я, может, и не заядлый велосипедист, но тоже так думаю.
Это была моя мечта: проехать по Военно-Грузинской дороге. Она родилась после моих поездок по Южнобережному шоссе Судак-Алушта. Я вела экскурсии, а туристы (кто бывал в Грузии) говорили: как похоже на Военно-Грузинскую дорогу. И я загорелась желанием посмотреть.
Посмотрела. Два раза. Не-а, не похожа. Отдельные элементы разве что в самом начале. А серпантин – он везде в горах есть.
С тех пор прошло пять лет. Многое из увиденного стёрлось из памяти, многое ушло на дно и поднимается разве что с помощью фотографий. Но были детали, которые не забываются. Бурлящая ледяная вода Терека. Бесчисленные башни, высокие и тонкие, как свечки. Дорожное покрытие, близкое к идеальному. Любопытные коровы, которые бродят где попало и потряхивают смешными мохнатыми ушами. Многочисленные белёсые «червячки», хаотично рассыпанные по склонам гор. До меня не сразу дошло, что это овцы. Сочный спелый кизил, сладющий, тёмно-вишнёвый до черноты. Взятие Крестового перевала (2355 м над уровнем моря) в полвосьмого вечера, в глубоких сумерках. Во второй раз мы были на Крестовом в четыре часа дня, и теперь у меня на стене висят две фотографии рядом: возле одного и того же креста, в той же курточке, с тем же рюкзачком.
Во второй поездке по Военно-Грузинской дороге с погодой было не очень. Холодно, мелкий противный дождик. Мы остановились возле села Сиони, чтобы посмотреть на церковь, башню и фигуры выветривания — довольно живописные столбы, хаотичные нагромождения из камней и большой грот, в который мы потом залезли.
Приехали к сторожевой башне. Я обошла ее кругом – никаких следов дверей. Похоже, внутрь попадали с помощью приставных лестниц. Бойниц тоже нет – объясняют это тем, что башни строились еще до появления огнестрельного оружия, то есть в XII—XIII веках.
Церковь Сиони чуть старше, IX-X в., произвела приятное впечатление. Как-то рядом с ней очень хорошо. Тихо, спокойно. Маленькая колокольня, старые каменные скамьи, на которых когда-то восседали старейшины окрестных сёл. Возле деревянного сарайчика вальяжно лежал большой пёс, невдалеке на огородике копался молодой монах.
Мы обошли церковь кругом и поднялись в грот. Внизу, вдалеке, извивался белёсый от пены Терек. Туманная дымка прикрывала силуэты гор, превращала их в нечто призрачное. Клочья облаков то сбивались в плотные ватные кипы, то растягивались до тонкой дымки. Неожиданно облака совсем разошлись, и сверкнул яркий, слепящий луч солнца. И над Сиони встала радуга. Нет, не так. Встала РАДУГА. И даже не одна, а две. На семь цветов, одним краем к подножию храма, другим – на краю села.
В одну секунду я забыла и про ветер, и про дождь, про мокрую одежду, усталость и головную боль. Всё это исчезло. Осталась только радуга, сияние солнца на молоденьких осинах и тонкая сверкающая линия реки вдалеке.
Так бывает: капля небесной Красоты падает тебе на ладонь в минуту, когда этого совсем не ждёшь. И самой глубиной сердца осознаёшь: несмотря ни на что, жизнь прекрасна.
Тбилиси оставил двоякое впечатление. Город переполнен машинами, множество мостов и запутанных развязок сильно усложняют ориентирование на дорогах и делают езду на велосипеде абсолютно некомфортной. Мы от окраины Тбилиси до центра ехали около трех часов.
Взаимодействие машин с пешеходами тоже оставляет желать лучшего. Помню, как утром бегала за лавашем из хостела в магазин напротив. Всего-то перейти дорогу. Но страху натерпелась по самое никуда. Машин очень много, водители не обращают никакого внимания на пешеходов, пешеходы – соответственно, на водителей, зебра перехода существует для галочки, все равно никто не останавливается.
Мы побросали велосипеды в хостеле и гуляли пешком.
Самое чудесное в Тбилиси – это разнообразные и очень живописные балкончики. Хаотично и очень тесно расположенные, старые и новые, заросшие виноградом или открытые, отреставрированные или обшарпанные — они есть на каждом тбилисском доме, за исключением многоэтажек. Балкончики на проспекте Бараташвили не только живописны, а вообще уникальны: здесь дома построены прямо на крепостных стенах внешней оборонительной линии крепости Нарикала. Это единственный известный мне пример, когда современные постройки не только не изуродовали старинные крепостные стены, а наоборот, украсили их.
Мост Бараташвили нас очень насмешил многочисленными забавными персонажами, изображающими гуляющих туристов. Мы устроили фотосессию возле некоторых из них.
По Тбилиси можно просто бродить, бесцельно и меланхолично, всматриваться в лица, заглядывать в подвальчики с магазинами и мастерскими, рассматривать дома, балкончики и крепостные стены. А потом сесть в каком-нибудь ресторане на перекрёстке, молча потягивать выбранный по вкусу напиток, слушать звуки вокруг и размышлять о том, что у каждого города – своя музыка. И свой характер.
По сравнению с другими грузинскими городами Гори очень тихий. Люди ведут себя значительно спокойнее, особенно это бросается в глаза в контрасте с шумным Тбилиси, где буквально бурлят потоки людей и машин. Гори создает впечатление города хмурого, даже неприветливого – но тем не менее есть в нем какое-то очарование. Впечатление от Гори как от хмурого города усилилось пасмурной погодой.
Дом-музей Сталина находится в центре города на центральной улице. Фактически музей состоит из трех частей – некоего забальзамированного сарайчика, в котором сапожничал отец великого вождя; собственно музея – очень претенциозного здания с колоннами и позолотой, и вагона, в котором Сталин перемещался по стране. Стоимость билета в музей Сталина была в пять раз выше, чем стандартная по стране – 15 лари.
Я в музей не ходила, и не из-за высокой стоимости – желания не было. Было желание скорее отсюда уехать, что мы и сделали.
На выезде из Гори хорошо заметна Горисцихе – Горийская крепость. Про нее мало известно, Гори как-то сразу ассоциируется с музеем Сталина. А вообще крепость любопытная: у нее очень нестандартная конструкция. Словно гребень на спине динозавра, она тянется по холму двумя параллельными стенами, а короткие перпендикулярные «перемычки» образуют как бы ступени. Цитадели как таковой я так и не определила, но фактически каждый «отсек» крепости может служить цитаделью. Горисцихе мне понравилась.
Перед крепостью стоит памятник – молодой воин верхом на льве. И никаких подписей. Я спросила, кому памятник. Мне ответили, что никому, это символ.
В пещерный город Уплисцихе я очень хотела попасть. В Крыму пещерных городов много, и мне был интересен грузинский – посмотреть и сравнить.
На повороте на Уплисцихе стоит указатель. В Грузии вообще очень много указателей со схематичным изображением достопримечательностей, но знак пещерного города очень забавный: напоминает не пещеры, а кучку яиц.
Уплисцихе очень живописно выглядит. Эдакая гора в дырочку, и церковь на вершине. Скалы вдоль дороги к пещерному городу чуть-чуть напоминают Бахчисарай, только там они серовато-белые, а здесь темных охристо-желтых оттенков.
В принципе, все пещерные города похожи. Кто бывал в Бахчисарайском районе, без труда представит себе и Уплисцихе. Самое большое отличие, которое произвело на меня неизгладимое впечатление, заключается в предназначении пещер. В Крыму, вопреки распространенному мнению, в пещерах не жили. Пещеры были храмами, или кельями монахов, или помещениями для стражи, зернохранилищами, помещениями для скота – а люди большей частью жили в наземных домах. В Уплисцихе же пещеры были не просто жилыми помещениями – некоторые из них даже становились дворцовыми залами. И еще в Уплисцихе я увидела то, что не видела ни в одном из крымских пещерных городов и монастырей – резные потолки.
Фактически, это был действительно город — с крепостными стенами и оборонительным рвом, четырьмя воротами и главной улицей, акрополем и центральной площадью, святилищами (сначала) и христианскими храмами (потом), винодельнями, пекарнями и даже подземным водопроводом. Появился ещё во времена античности, расцвёл в X-XI веках. Через него проходил Великий Шелковый путь, и Уплисцихе играл большую роль в торговых связях между Греко-римским миром, Ираном и Арменией.
Именно здесь, в Уплисцихе, я поняла, почему в Грузии так много туристов из Ирана. Они едут сюда смотреть на свою историю.
Вот всегда так бывает. Готовишься к путешествию, штудируешь Интернет, выбираешь что посмотреть – а самые яркие впечатления остаются от встреч, которые никак не ожидал и тем более не планировал. Так у меня было с монастырём Кинцвиси в долине реки Дзамы.
Сам монастырь – это три храма, колокольня и несколько построек. Мы зашли в главный храм, поглазели на фрески, я попыталась самостоятельно определить, какой из ликов на стенах изображает знаменитую царицу Тамару. Но впечатлили меня не столько фрески, сколько дверь — низенькая и очень тяжелая, из двух толстенных досок. Явно ровесница храма. Петли, на которых висит дверь, являются частью доски, как бы «цельновырубленные».
Мы вышли и прошлись по территории. Рядом с большим храмом совсем крохотный, чуть в стороне – побольше, но наполовину разрушенный. Работают строители, гнут кровельное железо. Мы подошли к ним в попытке что-нибудь узнать. Разговора у нас не получилось, получился диалог немых: по-русски никто не понимал. Пожилой строитель завел нас внутрь, долго махал шапкой в сторону фрески с Архангелом, потом обвел вокруг храма и, махнув в сторону ведущей в лес тропинки, сказал: «земо». Я обрадовалась: это слово мне было знакомо после изучения топографических карт Грузии. Мужчина, повеселев, сказал: «патара». Я снова рада: и это слово знакомо. Земо – по-грузински верхний, «патара» – малый. Эти слова часто встречаются в названиях грузинских сел. Поняв, что чуть выше находится что-то маленькое, мы, обрадованные, рванули по тропинке.
Сказать, что увиденный нами лесной уголок был красивым, было бы неверно. Он был невероятно романтичным. Густой буковый лес, блики солнышка на желтеющих листиках, темная зелень тисовой хвои, живописный ручеек с перекинутыми через него изящными мостиками – все это создавало ощущение некой сказки, причем сказки нерассказанной и от этого еще более загадочной.
Свернув с берега ручейка, тропинка привела нас на пригорок с очень старыми руинами. Полукруг апсиды прослеживался с большим трудом, из кладки замшелых камней росло тоненькое тисовое деревце, корни соседнего огромного бука словно куполом покрывали остатки стены. Руины эти были настолько живописны, что их как-то кощунственно фотографировать. Такие романтичные руины можно только рисовать. Мы их все же сфотографировали, но фото не передает и десятой доли их очарования.
Внизу, у храма, нас ждал пожилой монах. К счастью, он говорил по-русски. Мы снова зашли внутрь. Фреска Архангела, на которую так упорно показывал строитель, оказывается, самое большое достояние монастыря. Монах говорил нам о ЮНЕСКО, о том, что это величайшая ценность, что приезжали специалисты и высоко оценили, что надо сохранять…
Мы зашли еще в малюсенькую соседнюю церковь. Она и внешне маленькая, а стены у нее толстые, и внутри это буквально каморка, в которой разместиться могут не более семи-восьми человек. Монах сказал, что здесь они молятся зимой, когда холодно. Зимы, говорит, суровые: морозы сильные, снегу много…
Спросил, откуда мы. «Ооо, Крым! У меня там друг служил. Я вот мечтаю в гости к нему поехать, мечтаю в ваши края поехать, Лавру мечтаю посмотреть…» Я подарила монаху магнитную открытку с изображением церквей Старого города в Феодосии. Засмущался, распереживался, очень хотел нам что-нибудь тоже подарить. Ну давайте, говорит, я вам хотя бы орехов дам. Сбегал куда-то, насобирал орехов.
Один орех у меня до сих пор лежит на полочке – венчает крышку шкатулки с косметикой. Память о добром пожилом монахе и неожиданной встрече со сказкой.
Уджарма – это крепость в 40 км от Тбилиси по дороге на Телави. Она стоит на холме и очень заметная. С крепостных стен открывается великолепный вид на реку Иори и окружающие горы. Отличная смотровая площадка.
Сама по себе крепость – это что-то совершенно непонятное. За семнадцать столетий она серьёзно перестраивалась несколько раз. Похоже, очередные строители не слишком заботились о том, как выглядят их новые конструкции на фоне старых. В результате башни имеют форму, названия которой нет среди геометрических фигур, церкви лишены вообще какой-либо симметрии, этажей у главной церкви не два — а полтора с хвостиком, и еще множество не поддающихся осознанию закоулков на месте стыка старых и новых построек. На одной из стен висел план крепости, который абсолютно не сочетался с тем, что в самом деле можно видеть на местности. Видимо, это был план крепости «до перестройки».
Уджарма очень впечатлила нас своей хаотичностью и несуразностью. Мы уже успели привыкнуть к тому, что древние грузинские строители мало заботились о соблюдении прямых углов и точных пропорций, и что многочисленные перестройки старых крепостей никогда не ставили своей целью соблюдение некоего общего плана. Но Уджарма превзошла всех. Мы бродили по склонам холма между беспорядочно расположенных крепостных стен, поворачивали в бесчисленные закоулки, упирались в тупики и ведущие в никуда ступеньки, и не переставали удивляться бестолковости планировки.
Слово «уджарма» вошло в наш домашний лексикон и обозначает беспорядочно сваленные в высокую кучу предметы – например, коробки. Если я, роясь среди своих контейнеров с кусочками кожи, составлю их в высокую башню, мой муж обязательно придёт и поинтересуется, чего это я тут за уджарму нагородила.
